Родился ли Пётр I в Коломенском?
С легкой руки Сумарокова Коломенское считается местом рождения Петра Великого. Возможно, этим мы обязаны преданию, что в старом дворце Алексея Михайловича, отца Петра, хранилась его колыбель. Пётр I несомненно проводил много времени в Коломенском в детстве, да и в более зрелом возрасте иногда проводил тут время. Однако вряд ли он родился тут.
Вот что пишет А. Корсаков в книге «Село Коломенское. Исторический очерк» в 1870 году :
Говоря об этом селе, нельзя не остановиться на том предании, которое называет его местом рождения Петра Великого. Предание это, однако же, вовсе несправедливо, потому что источник его есть одно лишь голословное показание Сумарокова, который в подтверждение своих слов не привел ни одного доказательства. Вот его слова: „Мне известно, что в селе Коломенском родился Великий Петр, основатель нашего благополучия, отец отечества, честь своего народа, стран неприятелей и украшение рода человеческого» ’).
Далее следует известное его восьмистишие:
Российский Вифлеем: Коломенское село,
Которое на свет Петра произвело!
Ты счастья нашего источник и начало,
В тебе величие Российско воссияло:
Младенца, коего ты зрело в пеленах,
Европа видела на городских стенах
И Океан ему под область отдал воды,
Дрожали от него всея земли народы.
(журнал Трудолюбивая Пчела—апрель 1759 г. Стр. 140.)
Благодаря этим стихам, Коломенское долгое время слыло сим Вифлеемом и многие соглашались с Сумароковым. Еще не так давно над одними из дворцовых ворот села Коломенского был прибит щит с изображением двуглавого орла и первым двустишием Сумарокова, что конечно было сделано по распоряжению лиц начальствующих. Что же подало Сумарокову повод утверждать, что Петр родился в Коломенском? Говорят то, что в его время, в одной из комнат старинного царского дворца, показывали колыбель Петра. Но известно, что Алексей Михайлович, любя жить в Коломенском, приезжал туда со всем своим семейством, следовательно и младенец Петр бывал там, и колыбель его могла остаться, когда стал подрастать царевич.
Впрочем наш Расин (Имеется в виду Жан Батист Расин — один из трёх выдающихся драматургов Франции XVII века), как видно, не был разборчив на исторические выдумки. Известно ведь, что он называл и основателя села Коломенского. По его словам, это был какой-то Римлянин, по имени Карл Колона….
В современных наших известиях не сохранилось прямого указания, где именно родился Петр Великий. В Дворцовых Разрядах—источнике, в котором, казалось бы, скорее всего можно было найти разрешение этого вопроса, ничего не сказано о месте рождения царевича. В них записаны только время, когда он родился и потом действия Двора в это утро. Вот подлинные слова Разрядной записки, составленной по случаю рождения Петра:
«Мая въ 30 день, въ четвертокъ, на память преподобнаго отца Исакія Далмацкаго, заполтретья часа до дня, по благодати всесильнаго Б эга, великому государю, царю и великому князю ’ Алексѣю Михайловичу всея Великія и Малыя и Бѣлыя Россіи самодержцу родился сынъ благовѣрный государъ царевичъ и великій Князь Петръ Алексѣевичъ всея Великія и Малыя и бѣлыя Россіи отъ супруги его государевы, отъ благовѣрные великіе государыни царицы и великіе княгини Наталіи Кпрнловны, отъ дщери думнаго дворянина Кирила Полуехтовича Нарышкина. И тогожь числа, во второмъ часу дня великій государь изволилъ быть въ соборную и апостольскую церковь Успенія Пресвятыя Богородицы п слушалъ молебнаго пѣнія: а за нимъ государемъ были царевичи и бояре и окольничіе и думные и ближніе люди и стольники и стряпчіе и дворяне въ охобняхъ цвѣтныхъ, а полковники солдацкіе и полковники жъ и головы и полуголовы стрѣлецкіе въ ратномъ цвѣтномъ же платьѣ. А послѣ молебнаго пѣнія преосвященный Питиримъ, митрополитъ Великаго Новгорода и Великихъ Лукъ, и прочій миртополиты и архіепископы и епископы со всѣмъ освященнымъ соборомъ, ему великому государю поздравляли. А послѣ того ему жь великому государю поздравляли царевичи, да бояре и окольничіе и думные и ближніе и всякихъ чиновъ люди; а рѣчь говорилъ Грузинскій царевичъ Николай Давыдовичъ. А изъ соборной церкви изволилъ великій государь быть въ соборѣ Архистратига божія Михаила, да въ Вознесенскомъ дѣвичьѣ, да въ Чудовѣ монастырехъ, да въ соборѣ у Благовѣщенія Пресвятые Богородицы, что у него великаго государя на сѣняхъ и изъ той церкви изволилъ быть въ столовой избѣ»
В другой записке сказано:
„Въ прошломъ 180 году Мая въ 30 день, въ отдачу ночныхъ часовъ, Богъ простилъ благовѣрную государыню царицу и великую княгиню Наталію Кириловну; а даровалъ Богъ царевича и великаго князя Петра Алексѣевича всея Великія и Малыя и Бѣлыя Россіи. И великій государь царь и великій князь Алексѣй Михайловичъ, всея Великія и Малыя н Бѣлыя Россіи Самодержецъ, указалъ съ вѣстью послать къ бояромъ, къ окольничимъ и къ ближнимъ людемъ съ верху отъ Тайныхъ Дѣлъ, а къ именитому человѣку и къ гостямъ посыланы жильцы изъ Приказу Большаго Дворца. Къ молебну благовѣстъ былъ во второмъ часу дни. Молѣбна изволилъ великій государь слушать въ соборѣ Успенія Пресвятыя Богородицы….» и проч.
Какое же заключение можно вывести ив этих записок? Мы знаем, что все выезды царские из Москвы, равно как и возвращения из походов вносились в Дворцовые Разряды со всей точностью, но ни в Дворцовых Разрядах, ни в Выходах в мае 1672 года ни о каком царском походе не упоминается, следовательно Двор царский был тогда в Москве, а следовательно и Петр родился там же.
В самом деле, при каком условии можно было при составлении Разрядной записки умолчать о месте рождения царевича? Ясно, что в том только случае, когда это событие совершилось в Москве; тогда только и не было надобности говорить об этом, и наоборот: можно ли было, при принятом тогда способе вести записки, умолчать, что Петр родился не в Москве, а в другом каком либо месте, если бы это действительно так случилось.
Еще доказательство. В нашей Академии Наук хранится переписка двух голландцев: Иоанна Георга Гревиуса и Николая Гензиуса последний жил в Москве. Через несколько дней после рождения Петра, Гензиус писал в Утрехт к Гревиусу, как об этом событии, так и о тех предвещаниях, которые по этому случаю были тогда сделаны русскими астрологами. На это уведомление Гревиус отвечал:
„Quae tempore, quo Princips Iuventutis, Ruthenicae Petrus Moscuae in lucem editus, accidisse, et ex cursu slelarum observata fuisse, scribis, Astrologi nostri, et quotquot vaticiniis inhiant, ae futurorum praedictis student, tanquam omina memoratu digna, diligenter notarunt….»
„ Пишет ты, что в то самое время, когда Российский князь Петр в Москве родился, нечто случилось и по течению планет примечено, то самое наши астрономы и другие, упражняющиеся в предсказаниях, как некое достопамятнейшее происшествие заметили».
(Мсковитянин 1842 г. М 1).
Следовательно и Гензиус писал, что Петр родился в Москве.
Между тем существует другое предание, которое утверждает, что Петр родился в Измайлове. Основанием этому преданию послужила Летопись о зачатии, рождении Петра и о прочем (приписываемая Крекшину) в которой сказано: „родился сей великий Император близ царствующего града Москвы в селе Измайлове“ (Этот Летописец был помещен в Отечественных Записках, кажется, 1847 года). Списки этой летописи ходили по рукам у многих, между прочими, был один такой список и у коллежского советника Брыкина, измайловского старожила, умершего в 1820 — году 115 лет от роду. В конце этой рукописи Брыкин оставил приписку следующего содержания:
«Сей летописец о рождении Императора Петра I в дворцовом селе Измайлове, достался мне от родителя моего, бывшего во оном селе Измайлове приказной избы подъячего Саввы Григорьевича Брыкина, который , в сие звание вступил 1712 года Января 28 числа и продолжал службу до 1735 года; будучи 60 лет, Декабря 23 дня умре. Родительница же моя Елизавета Варфоломеевна, будучи без малого 100 лет, в прошлом 1758 году Сентября 6 дня умре, от которой я слыхал, что Государь Петр Великий родился в помянутом селе Измайлове».
Эта приписка еще более подтверждают то мнение, что родина Петра—Измайлово. Спрашивали: неужели свидетельство Летописи, писанной при жизни Петра и другое свидетельство Брыкина, переданное ему столетнею его матерью не имеют никакого вероятия? На этот вопрос можно отвечать следующим. Летопись о зачатии действительно писана при жизни Петра, но во-перых она писана много лет спустя после его рождения, ибо Петр назван в ней Императором, во содержание рассказа летописи обнаруживает в составителе, её человека до крайней степени неразборчивого, который вносил в нее все, что только удавалось ему слышать, а в иных случаях не прочь был и сам что нибудь присочинить, как это видно из рассказов его о рождении Петра и о кончине Алексея Михайловича. Следовательно, что мудреного, что и место рождения Петра назначено по выдумке какого нибудь рассказчика, которому составитель летописи поверил на слово?
Что касается до свидетельства Брыкина, то и это объясняется просто: подьячий Измайловской приказной избы прочел в бывшем у него под рукою летописце, что Петр родился в Измайлове, этого было для него слишком достаточно, чтобы поверить сказанному. Кому же, неизвестно, что и теперь есть еще люди, которые всему напечатанному да написанному готовы верить, как святой истине? Можно ли же в Брыкине предполагать ту любознательность, которая неудовлетворяется читанным и слышанным? Да и теперь, разве нет таких, которые безотчетно повторяют, что Петр родился в Коломенском, потому только, что на дворцовых воротах было написано: «се Русский Вифлеем» и проч? Следовательно и Брыкин, прочитав свою летопись, мог верить, что Петр родился’ в Измайлове; еще более могла верить этому его жена и передать о том сыну, а этот счел долгом слышанное от матери засвидетельствовать письменно.
- При всем сказанном должно еще принять в соображение следующее:если бы Петр родился в Измайлове, то неужели это обстоятельство могло быть опущено в двух разрядных записках и неужели ни в одной из них не осталось бы хотя намека на то, что Петр родился не в Москве?
- Петр родился за пол- третьего часа до дня, а во втором часу дня и государь и царевичи и бояре, словом, весь двор, были в Успенском соборе у молебного пения. Времени от разрешения царицы прошло не более 4 с половинную часов — как же в такое короткое время, не говорим уже о Коломенском, но хоть бы и из Измайлова, оповестить всех о рождении царевича? Заметим при том, что это извещение долженствовало быть передано гонцами (если только в них была надобность) не прямо тем лицам, которые были обязаны находиться у молебствия, но прежде в Приказы Тайных-Дел и Большего-Дворца, как это сказано во второй Разрядной записке, и оттуда уже, из этих мест, шли повестки к боярам, окольничим и проч.; наконец, надобно было всем этим лицам изготовиться к выходу и съехаться в собор и все это в 4 с половиной часа!
- Можно ли думать, что царица, ожидая разрешения от бремени, поехала куда нибудь за город?
Все вышесказанное приводит нас к тому заключению, что Петр родился в Москве, в Кремлевском Дворце, но никак не в Измайлове, и еще более не в Коломенском.
В отношении Коломенского мы с полною доверенностью можем принять другое предание, дошедшее к нам от очевидца и потому вполне справедливое. Оно утверждает, что в царствование Федора Алексеевича маленький Петр бегал и резвился в садах Коломенского и, под одним из дубов его, внимал учению книжному. Здесь, под нежным оком матери, рос и укреплялся духом младенец, избранник Божий, будущий великий Царь России. Садовник Семен Осипов, умерший в 1801 году на 124 году от роду, рассказывал многим, что Петр Великий точно обучался в Коломенском саду под одним из дубов и игрывал с ним, с Семеновым, когда тот, но обязанности сторожа, бывал в саду для пугания птиц, обивавших вишни. См. Малиновского Ист. свод. о селе Коломенском 1809 г.
Неужели это воспоминание меньше дает Коломенскому права на историческую известность, нежели выдумка Сумарокова?