Село Коломенское: быт и жилище

Жилище подмосковных сел второй половины XIX -первой половины XX в.

(по материалам опросов местных жителей)

©М.А. 3енина,  2000 г., Этнографическое обозрение № 1, 

 

Крестьянское жилище Московской обл. в основном изучали в 1920-е и 1950-е годы¹. Работы были посвящены главным образом северному, западному и восточному уездам. Центральную часть Московской губ. (Московский у.) и южные районы исследовали мало. Поселения, жилище которых описано в данной статье, находились в Нагатинской вол. Московского у., расположенной к югу от Москвы².

Древние села Коломенское, Дьяково и позднее Садовая слобода возникли на берегу Москвы-реки, на территории, которая имела давнюю историю, и располагались около загородной резиденции великих князей московских и русских царей. В XIX в. основными промыслами местных жителей были огородничество и садоводство, а Коломенское, Дьяково и Садовая слобода являлись крупными торговыми поселениями. В 1960-е годы они оказались в черте г. Москвы³ и в 1960-1980-е годы их снесли. В настоящее время от них осталось лишь несколько сильно перестроенных домов.

Материалы для данной статьи в основном были получены путем опросов бывших местных жителей, во время полевых исследований, проведенных автором главным образом в 1990 г. В это время домов уже практически не осталось, но в Коломенском и Дьякове на усадьбах еще располагались огороды, где и был проведен сбор информации. Эти материалы несколько пополнялись в последующие годы. В результате работы удалось собрать сведения по деревянным домам данной местности. Автор предпринял попытку определить состав помещений, их назначение, названия, а также проследить развитие жилища в XIX — первой половине XX в. (Метод опросов жителей особенно важен и является практически единственным при выяснении названий.) В статье описывается жилище, наиболее распространенное, типичное, традиционное в изучаемое время (характерные особенности его многократно упоминались информаторами), а также приводятся некоторые единичные свидетельства и некоторые сведения из литературы и архива Музея «Коломенское».

Постройка домов, по которым были получены материалы, осуществлялась, как правило, в конце XIX — начале XX в. Некоторые из домов строились в 70-80-е годы XIX в., отдельные — 150-200 лет назад. Строительство велось также в 1920-1930-е годы, а также после Великой Отечественной войны. Следует подчеркнуть, что вопросы датировки построек являлись довольно сложными для информаторов. Даты постройки в памяти, как правило, не фиксировались, поэтому приходилось использовать такие точки отсчета, как «до первой мировой войны», «до смерти отца, т.е. до … года» и т.д.; часто определяющими служили выражения типа «дом строил отец» или «дом строил дед» и т.д.

В современной литературе и среди местных жителей не существует единого мнения по поводу типа данных поселений⁴. Видимо, это отражает их сложную историю. Упомянутые в письменных источниках XIV и XV вв. Коломенское и Дьяковское являлись селами. (В духовной грамоте князя Владимира Андреевича Серпуховского и Боровского около 1401-1402 гг. сказано: «Коломенское село со всеми луги и з деревнями», «Дьяковское село з деревнями»⁵.) В XVI, XVII и XVIII вв. Коломенское было селом, а Дьяково — приселком с Коломенского (в XVII в. они входили в Коломенскую дворцовую волость и были в ведении Приказа Большого дворца, в 1663- 1676 гг. Тайного приказа, с 1724 г. — Главной дворцовой канцелярии, с 1746 г. — Московской дворцовой конторы, с 1797 г., за исключением Коломенского, — Удельного ведомства Коломенского приказа⁶). Садовая слобода в XVII и XVIII вв. являлась частью с. Коломенского⁷, в 1843 г. названа Коломенским приселком⁸. По сведениям 1852 г.⁹, Коломенское — село 5-го стана Дворцовой конторы Царицынской вол., Дьяковское — село 5-го стана Удельного ведомства Коломенского приказа, Садовая слобода — деревня 5-го стана Удельного ведомства Коломенского приказа¹⁰. По переписи 1869 г., все селения относились к Нагатинской вол. ¹¹, которая была образована после реформы 1861 г.¹².

Штатная слобода выделялась по переписи 1869 г.¹³ и в книге В.П. Афанасьева¹⁴, однако на основании обследования 1898-1900-х годов было указанно, что она являлась продолжением с Коломенского и составляла с ним один населенный пункт. В ней жили выселенцы из с. Коломен9кого, бывшие служилые люди Дворцового ведомства¹⁵. Что касается наличия церквей] которые считались одним из определяющих признаков типа поселения, то в Коломенском имелось две-три церкви (по разным источникам), в Дьякове — одна, в Садовой слободе церкви не было. Селения относились к Киево- Качаловскому благочинию: в приходе № 88 находились с. Дьяково, Садовая слобода (половина селения) и другие, в приходах № 91 и 92 — с. Коломенское, Штатная слобода (половина селения)¹⁶.

По переписи 1926 г., все эти поселения входили в Ленинскую вол.; Коломенское, Дьяково и Штатная слобода являлись селами, Садовая слобода — деревней. Селением Двяково управлял Дьяковский сельсовет, Коломенским — Коломенский, Садовниками и Штатной слободой — Садовниковский¹⁷. В каждом из четырех поселений был образован свой колхоз.

Улицы села Коломенское

История возникновения улиц в данных поселениях сложна и малоизвестна¹⁸. В первой половине XVIII в. с. Коломенское имело по меньшей мере четыре улицы: Нижняя ул., Поповская слобода, улица, шедшая к Москве-реке, и Садовая слобода. Нижняя ул. уже существовала в XVII в., она возникла вдоль дороги в Коломенское северо-западного направления, располагалась параллельно реке и имела один или два (на разных картах по-разному) посада¹⁹. Садовая слобода появилась в XVII в.²⁰. На плане Берхгольца первой половины XVIII в. она имела линейную планировку, и ее постройки находились по обеим сторонам от дороги; на плане 1767 г. можно видеть один посад домов (ул. Нижняя). Поповская слобода располагалась перпендикулярно ул. Нижней, имела один посад (со стороны ул. Нижней), и в ней жили священники Вознесенской и Казанской церквей²¹. «Слобода», шедшая к Москве-реке, возникла вдоль дороги в Коломенские северо-восточные направления. Она имела два посада, была заселена приказными служителями, вдовами солдат и крестьянами и подверглась сносу в связи со строительством дворца Екатерины П²².

В последней трети XVIII в. в Коломенском появилась Большая ул., которая на плане изображена более широкой, чем ул. Нижняя, с двумя посадами²³. Возникновение этой улицы обусловлено гем, что главной дорогой в царскую резиденцию стала дорога в направлении Царицыно, а основным въездом — Задние ворота²⁴. На появление этой улицы повлиял также пожар 1781 г., во время которого сгорели 62 крестьянских двора. Новая стройка должна была происходить по плану не на прежнем месте, а на дороге к Коломенскому дворцу, на два посада с указанными проулками²⁵. В Садовниках по этой дороге появилась Большая ул. с двумя посадами²⁶. На планах 1870-х годов в Коломенском изображалась улица, замыкавшая четырехугольник с последней стороны с двумя рядами домов; в Садовниках имелись улицы Нижняя и Большая, ул. Верхняя отсутствовала, так как на ее месте располагался лагерь Московских кадетских корпусов; Дьяково имело одну улицу с двумя посадами²⁷.

К моменту сноса планировка данных поселений была квартально-уличной. Дома стояли перпендикулярно к улице. Селения состояли из нескольких улиц²⁸. В Коломенском главными были Большая и Нижняя улицы. Между ними параллельно располагалась Средняя ул.²⁹ и поперечно к ним (называются в направлении от Казанского сада)³⁰ — Переулок³¹, ул. Жужа³², Овражная ул.³³. За ул. Большой шли параллельно ей ул. Дмитровка (Димитровка, Краснослободская) и перпендикулярно — ул. Новослободская, начинавшаяся от Переулка. Ул. Нижнюю продолжала ул. Песочный (Песчаный) Карьер³⁴. Штатная слобода располагалась между двумя улицами Большая: в Коломенском и в Садовниках. Садовники имели три улицы, расходившиеся от перекрестка: Большую, Верхнюю ³⁵ и Нижнюю. В Дьяково также было несколько улиц: 1-я ул. Дьяково-Городище (Дьяковская, в 1930-е годы³⁶ до 1966 г.³⁷ она называлась Москворецкая), перпендикулярно ей располагалась Каширская ул. (Каширка), параллельно — 2-я ул. Дьяково-Городище (построена после Великой Отечественной войны, до 1966 г. называлась Новая ул.³⁸). Между усадьбами находились переулки, которые назывались обычно по фамилиям (прозвищам) жителей. Улицы мостили булыжником, На усадьбах имелись огороды и сады, в зависимости от того, что преобладало в хозяйстве.

По данным литературы³⁹, селения располагали таким количеством дворов: Коломенское: 1852 г. — 120, 1869 г. — дворов 173, домов 175, 1884 г. — 175, 1898-1900 гг. — 228, 1926 г. — дворов крестьянского типа — 348, прочих 88 (итого 436); Дьяково: 1852 г. -43, 1869 г. — 80, 1884 г. — 85, 1898-1900 гг. — 107, 1926 г. — дворов крестьянского типа 146, прочих 16 (итого 162); Садовая слобода: 1852 г. — 68, 1869 г. — дворов 134, домов 137, 1884 г. — 140, 1898-1900 гг. — 202, 1926 г. — дворов крестьянского типа 271, прочих 53 (итого 324); Штатная слобода: 1898-1900 гг. — 28, 1926 г. — дворов крестьянского типа 26, прочих 12 (итого 38). Коломенское и Садовая слобода считались крупными поселениями. По сведениям 1869 г., только три селения в Московском у. имели свыше тысячи жителей, и среди них — Коломенское (самым крупным селом было Измайлово, также являвшееся дворцовым селом). По количеству дворов селения подразделялись на несколько категорий. Одно селение (с. Измайлово) имело до 266 дворов; 5 селений, в том числе с. Коломенское, — свыше 150; более 20 селений, в том числе Садовая слобода, — от 100 до 150 дворов⁴⁰.

Дома села Коломенское

Жилище Московской губ. относилось к среднерусскому комплексу, а некоторые типы двора — к переходным между средне- и южнорусским комплексами. Дома в данной местности строили из сосны⁴¹, включая стены, полы, потолки и т.д. Объясняя, почему не строили из ели⁴², один житель сказал, что из ели вообще строили меньше, так как при высыхании елового дерева вдоль ствола идут трещины. Зафиксированы также два свидетельства о постройке домов из дуба. Один дом находился в с. Коломенское около парка и был из бревен диаметром 50 см, другой стоял в Штатной слободе, и пол в нем тоже сделали из старинного дубового паркета.

Жилые помещения, а также некоторые хозяйственные постройки ставили из круглых бревен. Диаметр бревен передней избы обычно составлял 20-30 см, самые толстые бревна клали в основание. По словам информаторов, дома, построенные 150— 200 лет назад, были из очень толстых бревен — диаметром 60-70 см (позднее они назывались «шестидесятка»). Одна из местных жительниц рассказывала, что, когда бревна такого дома пилили, «они звенели как свинец, такие они были крепкие». Упоминалась также «двенашина» — круглые бревна длиной приблизительно 10-12 м, половина которых часто составляла длину дома⁴³. Из бревен всегда строили жилье (изба и кухня), а также конюшню, иногда клеть и двор. Жилые помещения всегда делали из лучших, т.е. самых толстых, ровных и длинных бревен. На клеть, конюшню и прочие нежилые постройки шли бревна похуже, т.е. более узкие и кривые. Имеется также одно свидетельство о том, что конюшня была построена из полубревен.

Наиболее распространенный способ соединения — «в угол», с пазами внизу бревна. Реже использовали другие способы: «в лапу» — также из круглых бревен, «в шип» и т.д. Между бревнами прокладывали паклю. Сруб делали из 10-14 венцов. Мастеров для строительства обычно нанимали⁴⁴. Информаторы рассказывали: «Мастера были из Подмосковья, зимой они делали срубы, а весной собирали избу», «Мастера были из Вологда, они и дома строили, и наличники делали», «Мастера были из Егорьевска⁴⁵, они заготавливали у себя дома корм и уезжали на заработки, дом хорошо строили, честно работали, и все были родственники». Жительница дома № 6 по ул. Большая Садовой Слободы вспоминала, что ее дедушка и бабушка купили дом у старосты, заплатили золотом и потом ждали 10 лет, пока дом освободится (пока староста был жив).

Рис. 2. Село Коломенское. Ул. Большая. Съемка 1930-х годов

Другие постройки усадьбы (двор, сени, клеть, позднее — сараи) часто делали из досок, которые назывались кокуры, кокорины, плахи. Эти доски брали с разобранных барж⁴⁶. Например, по словам одного из жителей, «покупали где-нибудь списанные баржи, пригоняли сюда и разбирали на строительство». Они имели длину 6 м, ширину 350-400 мм, толщину 60 мм и были с дырками или с «шипами». Для строительства из кокур использовалась врубка или столбовая техника. По рассказам одного из жителей, у которого двор был построен из кокур, способ закладки назывался «в дубья», т.е. кокуры закладывали в дубовые столбы («дубье»), стена двора называлась «заборник». Встретилось также мнение о том, что кокуры — это бревна, более тонкие, чем те, которые шли на жилье.

В с. Коломенском стояли три-четыре кирпичных дома. (По данным литературы, на 1869 г. в Коломенском имелся один каменный дом, в Дьякове и Садовой слободе таких не было⁴⁷.) Имелись также дома, в которых нижний этаж — кирпичный, а верхний — деревянный (рис. 1), и дома, в которых сам дом был деревянным, а двор — кирпичным (рис. 2). Следует заметить, что, по свидетельству информаторов из Дьякова, в Коломенском «жили богатые люди, и дома их были богатые».

Дома часто строились на кирпичном фундаменте, иногда — из белого или бутового (его называли «пиленый белый бут») камня⁴⁸ или на кирпичных и белокаменных столбах. Между столбами засыпали землю, образовывающую внутри завалинку, а иногда устанавливали бревна вертикально⁴⁹. Под углы клети и хозяйственных построек иногда клали валуны⁵⁰. Высота фундамента составляла 2,5-3,5 м. Дома стояли на среднем, порой — на низком и высоком подклете: 1-1,5-2 м над землей. Перерубы домов с низким подклетом врубались во второй-четвертый венец (например, дом № 16 по ул. Большая с. Коломенское «был поднят на 2 венца от земли»)⁵¹.

Как правило, дома были одноэтажными. Но имелось и несколько двухэтажных домов, а также дома с жилым полуподвальным этажом (№ 6 и № 84 на ул. Большая, № 93 на ул. Нижняя, № 10 (5) на ул. Овражная с. Коломенское, № 76 в с. Дьяково⁵² и др.; дом № 45 (29) на ул. Жужа имел белокаменный подклет и был двухэтажным с одной стороны).

Крыши делали дву- и трехскатными со «слуховым» окном на фасаде. Конструкция крыши — стропильная⁵³. Часто крыши домов, а иногда и дворов покрывали железом⁵⁴, что свидетельствовало о зажиточности местных жителей. Информаторы рассказывали, что железом покрывали крыши так, что снег на них никогда не скапливался. Другой распространенный материал покрытия — тёс⁵⁵. Способ покрытия тёсом назывался «в накладку» и делался обычным методом (на «обрешетку» («решетник»), клали две доски, а на них сверху еще одну). Матиц могло быть две- три: например, две в избе и одна в кухне. Потолок и чердак простирались во всю длину дома («потолок был целиковый»). Потолок для тепла засыпали. На чердаке хранили «все сухое»: например, яблоки, пряжу; вешали сушить белье и т.д.

На фасаде, как правило, имелось три окна, но встречались дома с четырьмя, пятью и шестью окнами. Дома с двумя окнами были редкими. Из них одно окно находилось в коморке, о которой будет сказано ниже, остальные (два-три) окна — в избе. На боковых сторонах дома близко к фасадной стене также обычно располагалось по окну (со стороны коморки оно было не всегда). В кухне окна имелись или на обеих сторонах, или только с той стороны, где не стояла печь. В клети также могло быть по окну с обеих продольных сторон (по некоторым сведениям, окна имелись не всегда, так как «там хранили добро»). Если трехоконный дом был поделен на две половины, то каждая его половина имела по 1,5 окна на фасаде. По рассказам информаторов, около перегородки образовывалась щель, через которую постоянно передавались различные предметы.

В окнах часто были вставлены обычные рамы из трех стекол, реже — из пяти с уменьшенными нижними стеклами⁵⁶ и совсем редко — старинные из шести (последние исследователями датируются первой половиной XIX в. ⁵⁷). В послевоенное время делали «итальянские» окна⁵⁸. По словам одного из информаторов, дом которого был построен в 1957 г. и имел два таких окна на фасаде, «трехстворчатые» «итальянские» рамы состояли из шести стекол (трех верхних квадратных и трех нижних прямоугольных) и были значительно шире обычных. Крайние нижние открывались, но только некоторые жители вставляли такие рамы. Для крепления окон и дверей в стене использовались способы «в шип» и «в паз»⁵⁹. Зимой имелось по две рамы, на лето оставляли одну. На окнах, как правило, в первой половине XIX в. снаружи висели закройки, закройные — ставни с двумя створками, часто филенчатые (их закрывали на ночь)⁶⁰.

«Крыльцо» или «терраска» пристраивались с одной или чаще с двух сторон вдоль боковых сторон сеней⁶¹. В XIX в. выходом служило крыльцо. По одним сведениям, крыльцо, выходившее во двор, было большим, крыльцо, выходившее на улицу, — меньшего размера⁶². По другим сведениям, уличное крыльцо называлось «передним», внутреннее — «задним». Переднее крыльцо было бревенчатое, «с высокими лестницами, лестницы были белые, чистые, мыли их щелоком». Заднее крыльцо имело размер поменьше, «с него помои носили». В конце XIX — начале XX в. крыльца стали заменять глухими, зашитыми тесом террасками, но название «крыльцо» сохранилось. Как сказала одна из жительниц, «на самом деле это — терраска, а мы все «крыльца», «крыльца»». Ступеньки, как правило, вели в сторону фасада. В некоторых домах, где отсутствовала клеть, крыльцо располагалось по задней стене сеней и выходило на усадьбу.

На зиму перед домом делали завалинку. Перед фасадной стеной вбивали колья, прибивали к ним доски и закладывали конский навоз с соломой. За зиму навоз перегорал, и его отвозили на поля. Высота завалинки — приблизительно 1 м, иногда доходила почти до окон. По некоторым сведениям, завалинки делали выше человеческого роста, так как сугробы раньше наметало очень высоко⁶³.

Дома украшали деревянной резьбой по фасаду и сбоку: наличники окон, слуховое окно, причелины, карнизы, торцовые доски, ворота и т.д. На протяжении XIX в. использовалось несколько типов резьбы⁶⁴. В первой половине столетия дома декорировали глухой резьбой. В оформлении чувствовалось влияние городской архитектуры в стиле классицизма⁶⁵. Верхняя часть наличника имела прямоугольную, треугольную или лучковую (дугообразную) форму и была украшена одной крупной полурозеткой, состоящей из двух, вписанных одна в другую, и обрамленной веревочкой. По низу карнизной доски вырезали сухарики.

Наличники, декорированные глухой резьбой и сквозными отверстиями, выполненными коловоротом, видимо, можно датировать серединой XIX в. На них по сторонам от центрального «солнца» с желобчатой резьбой находились накладные сегменты с рядами отверстий⁶⁶. Многие дома были украшены пропильной резьбой, которая, по мнению А.С. Алтухова, может быть датирована второй половиной XIX в. и распространилась в селах, близлежащих к Москве, раньше, чем в других регионах России ⁶⁷. Дома имели обцльный резной декор. Использовалась резьба прорезью по фону, ажурная, накладная, объемная. Карнизные доски наличников делались треугольной, трапециевидной и другой формы, и имели выступы по бокам, а иногда и в середине (выступов могло быть два, три или пять). На боковинах наличников находились полуколонки (витые и др.). Детали дополнялись «подвесками»: кистеобразными в нижней части наличников, луковичными под выступами подкарнизной доски. Доски и пространство, окаймляющее наличники, заполняли накладными и ажурными элементами. Пышно украшались также карнизы.

В узорах использовались сердцевидные фигуры, S-образные завитки, крины, рокайлеобразные дуги, розетки, вписанные в круги и квадраты, растительные мотивы⁶⁸. Сдвоенные S-образные фигуры, которые можно было видеть на воротах⁶⁹, напоминают стилизованных парных лебедей — благопожелательный и свадебный символ, нашедший отражение, например, в северной вышивке⁷⁰. Между «лебедями» помещены «солнца». Таким образом, в пропильной резьбе ощущается стремление к объемности, максимальной декорировке межоконного пространства и карнизов, использованию древних мотивов, применению элементов, навеянных западноевропейскими архитектурными стилями, древнерусской архитектурой, интерьерами, в том числе, возможно, увиденными мастерами и в памятниках царской резиденции в Коломенском, каменной и деревянной архитектуре XIX в. (например, обрамление оконных проемов профиллированными выступами в верхней части и пилястрами по сторонам встречается и в каменной жилой архитектуре XIX в.).

Слуховые окна декорировались балясинами и имели «балкончики». Слуховое окно дома № 86 в с. Дьяково было украшено резьбой в виде двуглавых орлов приблизительно 60 см в высоту и 50 см в длину. Декоративным украшением домов также служил просечной металл. Двери, ворота, ставни часто делали филенчатыми. Дома иногда зашивали тесом — торцовые доски или стены, например, «в елочку».

В прошлом жилище в данной местности было трехраздельным и состояло из избы, сеней и клети, а у бедных и в позднее время — двухраздельным. В изучаемое время дома строили с усложненной планировкой. Избы имели перегородки. Дома часто представляли собой пятистенки⁷¹ с бревенчатой пятой стеной, обычно поперечной, расположенной параллельно фасаду, а иногда и продольной, расположенной перпендикулярно фасаду, отделяющей кухню. Встречались также шестистенки⁷² и дома с прирубами. Две избы, соединенные сенями, были редкими, а возможно, и поздними. Дома часто были поделены на две половины.

Дома имели следующие размеры (м): длина (изба и кухня) — 6 и более, ширина — 5; 5,5; 6; 6,5. Распространен был сруб бхб⁷³, существовали и другие варианты: 6×8; 8×10 и более. Например, длина избы — 4; 4,5; 5 и более, кухни — 2; 3, сеней — около 3; 3, клети — около 3; 3,5 м⁷⁴. Как правило, все части были одинаковой ширины, но иногда сени и клеть были шире избы, иногда клеть уже избы. Длина сеней часто была значительно меньше длины избы и клети. По данным литературы, на 1898-1900 гг. средняя площадь жилой избы у приписных наличных семей составляла в с. Коломенском 64,7 кв. аршина, с. Дьяковском 62,9 кв. аршина, Садовой слободе 64,8 кв. аршина⁷⁵.

Северо-среднерусский план избы с печью, обращенной к фасаду, практически уже не встречался (в кухне одного такого дома имелась плита). Как правило, печь находилась в кухне и была развернута к стене, разделяющей кухню и сени, или, редко, — к дальней боковой стене⁷⁶. Изба называлась передняя изба, передняя, изба (один, местный житель назвал ее «светелкой») и служила главным помещением в доме, куда приглашали гостей. Бревна внутри ничем не покрывали, но в некоторых домах они были кантованы и имели светлый цвет — цвет дерева. В правом или левом углу по диагонали к печи находился передний угол (один из информаторов назвал его «угольник»). Если дом был поделен на две половины, то передние углы делали в каждой половине: в углах, примыкавших к боковым стенам или к разделяющей стене. В переднем углу находилась или полка с иконами, или киот с тремя полками и застекленной дверцей.

Как отмечали многие местные жители, в домах было очень много икон: они часто висели по всем стенам передней избы; по передней и боковой стенам; только на фасадной стгене, но по всей длине; по несколько штук в нескольких местах (например, в переднем углу и по две в двух других местах); в промежутках между окнами. Такое большое количество икон имелось у старообрядцев и зажиточных людей. Обычно иконы висели сверху над окнами, но некоторые информаторы рассказывали, что в домах имелись и очень большие иконы — высотой от была до потолка. Зачастую иконы стояли в киотах под стеклами, например, с полукруглым завершением, были высотой 0,5-1 м и украшены позолоченной резьбой — «виноградом». В коморке также находились иконы или висела одна небольшая икона и «перед ней всегда горела лампадка». (На перегородке, отделявшей коморку, икон не вешали.) Одна икона могла висеть в топлюшке, о которой будет сказано ниже.

В некоторых домах сохранялась традиционная неподвижная мебель. В переднем углу стоял стол, а вдоль передней и боковой стены — лавки. В переднем углу на лавке сидели жених и невеста, когда играли свадьбу. Но уже в третьей четверти XIX в. ⁷⁷традиция была нарушена и начала распространяться городская подвижная мебель. Стол мог стоять у окна посередине передней стены или в центре помещения, был прямоугольным или круглым. Лавки сохранили название встроенной мебели, но были переносными. Часто в передней находились стулья, которые стояли вокруг стола или по стенам, — например, «хорошие венские стулья, а в кухне стулья были похуже». Многие жители отмечали, что лавки в их домах имелись до 1930-х годов, а затем были заменены стульями. У некоторых около передней стены стоял «диванчик», представлявший собой деревянную лавку со спинкой, покрытую лаком, вдоль печи — скамейка, «чтобы можно было погреться», у пятой стены — деревянная кровать, в углу по боковой стене — комод. Над «койками» висели люльки. Сундуков, по словам некоторых информаторов, в передней не было (видимо, они считались уже немодной мебелью). Под переднюю матицу в середине подвешивали керосиновую лампу с фарфоровым абажуром, «чтобы матица не сгорела». Лампа была семилинейная, а у богатых — десятилинейная. «Когда дверь в коморку была открыта, там от лампы тоже было светло». В топлюшке висела простая лампа.

Как правило, в передней избе обычно слева, а иногда и справа отгораживалось небольшое помещение, которое называлось коморка, коморочка. Перегородка, отделявшая коморку, шла от угла печи до передней стены, доходила до потолка и была тонкой, сделанной из теса, досок, фанеры. (В одном доме коморка имела длину только до половины стены.) Из передней в коморку вели двери, иногда филенчатые, или вместо них весела занавеска (редко). Одна из местных жительниц вспоминала, что перегородка была красивого синего цвета. Задней стены, т.е. стены, разделявшей переднюю и кухню, в коморке часто не имелось, так как задней стеной в коморке обычно служила печь, иногда немного выступая туда. От переулка коморка также часто была отгорожена и имела дверь (не всегда). Коморка служила для сна взрослым членам семьи. В ней стойла кровать, а также могла быть другая мебель: диван, комод, сундук и др. У одного из информаторов там находилась печь-голландка, облицованная белыми изразцами с рядом бело-голубых изразцов различного рисунка по верху. (Дети спали в самой избе или на печи и «с печи в избу глядели». На печи спали также пожилые члены семьи и старики. Вообще, поскольку народу в семье было много, спали даже в кухне. Летом спали в клети и избушке.)

За передней избой находилась кухня, топлюшка (от глагола «топить» — там стояла печь). В старых домах в кухне имелась русская печь. Обычно она находилась в левой или правой части кухни, иногда — в центре. Типичным для данной местности было обращение чела печи к стене, разделявшей кухню и сени. В доме № 12 на ул. Нижняя с. Коломенское, по словам информатора, печь стояла у левой стены приблизительно посередине, чело печи было обращено в центр кухни, между боковой стеной печи и пятой стеной находился переулочек (о нем будет сказано ниже), а над ним были настланы полати.

Размер печи — приблизительно 2×2 м; по словам одной местной жительницы, у них она имела 3 м в длину и 2,5 м в ширину⁷⁸. Печи могли быть просто побелены. Во многих домах данной местности имелись печи, облицованные изразцами: снизу доверху или с одним рядом изразцов сверху. Обычно изразцы были белые гладкие, но встречались рельефные и сине-белые с рамкой и рисунком растительного характера. Как обычно, чело печи закрывали заслонкой. На шестке стояли чугуны, таган. Под печью хранили ухваты и чугуны.

Между боковой стеной кухни и боковой стеной печи имелось пространство — узкий проход, который назывался переулок, переулочек, проулок¹⁹. Его ширина составляла приблизительно 1 м. Как правило, переулочек был уже, чем коморка, но иногда такой же ширины. Из переулка лазили на печь: там находилась лесенка. Со стороны переулка в печи обычно имелось четыре печуры, в которых сушили рукавицы и носки, и в переулок «постоянно ходили ребятишки». Зимой туда приводили теленка, после того как корова отелилась. Одна местная жительница рассказывала:

«После того как теленка покормили, мама приносила ведро, чтобы не упустить момент, когда теленок будет писать. Теленок писает, а мама стоит и ждет, а он долго писает».

Те жители, которые держали поросят, также в ящике приносили поросенка. Над переулком могли находиться полати (располагались от боковой стены дома до боковой стены печи). На полатях сушили лук, держали обувь и т.д. (В одной информации было сказано, что полати использовали для сна.)

Позднее русские печи стали заменять другими печами, которые назывались «печь», «печка», или «плита». Плиты были высотой до потолка с расширением в нижней части, на котором находились состоящие из нескольких металлических кружков два круга. Они нередко стояли в домах, поделенных на две половины, и располагались в углах, примыкавших к разделяющей стене, или посередине, по пятой стене, выступая в переднюю избу. Обычно плита была обращена в сторону сеней, как и русская печь. Замена русской печи на печку-плиту была связана с экономией места, делением дома на две половины, т.е. на две семьи, а также с новыми веяниями. Судя по словам информаторов, большие изменения традиционного быта наблюдались в 30-е годы XX в. (лавки менялись на стулья, русские печи — на плиты), когда, вероятно, особенно интенсивно происходил процесс нарушения традиционного уклада.

Мебель в кухне определялась назначением этого помещения: здесь готовили еду и ели. По стенам стояли лавочки, на которых размещались кухонная утварь и ведра с водой. (Ведра с водой могли быть и в сенях, но зимой, когда вода замерзала, ею неудобно было пользоваться.) На стенах висели полки: на боковой, где не имелось печи, на стене, разделявшей сени и кухню (напротив печи), и т.д. Стол стоял или напротив устья печи — «там было место хозяйки», или у другой боковой стены в середине. Стол скоблили ножом — «чистили». По сторонам от стола находились стулья или лавочки, которые придвигали во время обеда. В кухне обычно грели самовар, который ставили рядом с печью. Поэтому справа или слева от чела могло быть отверстие, выходившее в трубу печи и называвшееся «самоварница». В него вставляли трубу самовара, а после одевали «заглушку» с ручкой. По словам одного из информаторов, самовар грели «кузнецким» углем из березы или дуба, который привозился для кузницы. В кухне висел рукомойник, а под ним стояло ведро или таз: в переулке, дальше по боковой стене или рядом со входом напротив печи. Один из жителей отметил, что ведро под рукомойником стояло в «шкавчике». На лето рукомойник выносили на улицу.

Если членов семьи было много, то в топлюшке стояла кровать по диагонали к печи. На стене между сенями и топлюшкой по дальней от печи стороне могли быть деревянные вешалки для одежды. Перед челом недалеко от печи находился лаз в подпол.

За кухней были сени — темное помещение, где могло быть лишь маленькое окошко. По стенам висели полки, стояли лавки, а на них ведра с водой. Если в доме не было каких-либо хозяйственных помещений, то вещи, традиционно хранившиеся там, могли держать в сенях: например, лошадиную сбрую (если не было двора), сундуки, лари с зерном и мукой (если не было клети). Один из информаторов на вопрос о том, что находилось в сенях, ответил: «В сенях ничего не было». Из сеней лазили на чердак. Во многих домах в сенях имелся чулан. Его отгораживали в углу вдоль боковой стены приблизительно наполовину стены, параллельно поперечной и т.д. или пристраивали вместо одной из террасок. В чулане хранили крупу, мясо поросенка, после того как его зарезали, т.д.

За сенями, как правило, находилась клеть — холодное, неотапливаемое помещение. В клети хранили одежду в сундуках («держали всякое шмутьё»), зерно и муку в ларях, а летом спали. Одна из жительниц рассказывала, что каждая женщина имела там свой сундук. В клети стояли кровати (например, у обеих поперечных стен). Кровати были деревянные, самодельные, разборные («металлических вообще практически не было»). Лежали на перинах. Спали и на сундуках.

Под избой и кухней находился подпол, подвал (под сенями подпол уже отсутствовал). Температура там была плюсовая (выше, чем в погребе), и зимой там хранили овощи (картофель и т.д.). Подполы были земляные или выложены кирпичом. Спускались туда по лестнице. Входом в подпол, как правило, служил лаз в кухне, а в некоторых домах — дверь в наружной стене терраски снизу; в этом случае лаза в кухне не было. Например, в доме № 12 по ул. Нижняя с. Коломенского в подпол попадали через дверь высотой в человеческий рост, там хранили овощи, а также посуду и ведра (покормят скотину и туда поставят). В подклете часто имелось два-три окна со стороны фасада и одно окно на боковой стене дома недалеко от передней стены, выходившие в подпол, размером приблизительно 40×30 см. В боковое окно вставляли мешок и ссыпали картошку в подпол, «поэтому окна не могли быть маленькими».

Имелись и другие варианты планировки жилища — например, две избы, соединенные сенями. Обе избы были бревенчатые, имели три окна на фасаде, русскую печь, отгороженное помещение с одним окном, подвал (дом № 4 по ул. Жужа). Однако невозможно установить, первоначально ли так строились эти дома или же они перестраивались в связи с увеличением семьи. В послереволюционных домах могли отсутствовать сени и клеть (при наличии передней и кухни). Особенно сильным изменениям подверглось жилище зажиточных людей, что связано с влиянием городской культуры. Эти дома часто сохраняли обычную структуру, но были двухэтажными, с жилым верхним и нижним этажом, с отапливаемыми передней и задней частями дома, делением помещений на комнаты и некоторым изменением их^ назначения. Например, по словам информаторов, дом № 93 по ул. Нижняя с. Коломенского (дом Ивана Гробова, деревянный) имел три окна на фасаде первого этажа, четыре окна на фасаде второго этажа большего размера, чем, на первом, на втором этаже — переднюю избу, кухню, сени, две комнаты в задней части дома, на первом этаже — такую же планировку, вход из сеней первого этажа в сени второго этажа, комнату служанки под кухней и т.д.

В двухэтажных домах печи находились на обоих этажах, и дымоход с нижнего этажа проходил через дымоход печи верхнего этажа. Так, в доме № 45(29) по ул. Жужа было четыре печи: внизу русская печь, вверху три голландки, на крыше находилось три трубы. Следует заметить, что многие дома со временем перестраивались, делились на две половины, обрастали различными постройками, сени становились отапливаемыми, после революции происходило уплотнение жилья. Иногда на усадьбах строили еще один дом. Другие дома сносились. В одном доме пол от старости стал покатым, и про него сочинили стишок; «Как в селе Дьяковском есть домик небольшой. Там живет Полина с Василием, пол у них горой».

Дворы

Большое место на усадьбе занимал двор. Определенную сложность в его изучении вызывало то, что многие дворы ломали в 1930-е годы в связи с созданием колхоза, передачей скота в колхоз, подселением во дворы бедных семей, сдачей их жильцам, т.е. «пришлым людям», и использованием в качестве жилых помещений. При этом ко дворам пристраивали различные постройки, нарушали их планировку.

Хозяйственный комплекс обычно состоял из нескольких построек: конюшня, двор, иногда навес. Постройка для скота называлась конюшня. Она располагалась в наиболее удаленной части усадьбы. Конюшня строилась бревенчатой и перегороженной. В ней держали лошадей, коров, а также поросят, если они были. Например, в одном отделении в стойлах стояли лошади, в другом — коровы, за загородкой — теленок, наверху, как обычно, был насест для кур. У некоторых жителей имелось по две конюшни. Так, в доме № 86 по 1-й ул. Дьяково-Городище с. Дьяково конюшни стояли по обеим сторонам дома: одна для лошадей и коров, другая для поросят — «отец был большой любитель поросят». Во дворе (крытом особом здании, являвшемся частью хозяйственного комплекса) хранили сельскохозяйственные орудия (сохи, плуги, бороны и т.д.), лошадиную сбрую, телеги, сани. Под крышей двора (всей или частью) имелся настил, который назывался повети — сушила, где держали сено. «Сено там не гнило, и мыши его не ели, поэтому хорошо хранилось». У одного информатора кроме двора был «дворик», в котором держали дрова. Длина хозяйственного комплекса составляла 6-20 м. Крыша обычно была двускатная, редко односкатная.

На территории Подмосковья существовали различные типы крытого и полузакрытого двора (рис. 3). Во время полевых исследований в Коломенском, Дьякове и Садовниках удалось выявить следующие типы связи двора с домом:

1. однорядная связь,
2.  глаголеобразная охватывающая,
3.  двор с отполком,
4.  двурядная связь:
   а) без промежутка,
   б) с промежутком,
5.  подковообразная ⁸⁰.

Одним из самых распространенных типов застройки в данной местности был двурядный с промежутком. В этом случае хозяйственный комплекс располагался параллельно жилому — справа или слева от него. Между ними было открытое пространство шириной 2-4 м, через которое могла проехать телега ⁸¹. По фасадной стороне между жилым и хозяйственным комплексами имелись широкие дву- или одностворчатые ворота, через которые заезжала телега и заходила корова, а также калитка (ближе к дому). Во двор выходило крыльцо. В задней части усадьба тоже была огорожена и имела калитку «на зады». Встретился также вариант, когда вместо отсутствующих строений в задней части дома были пристроены хозяйственные постройки (конюшня или дворик), а сбоку на расстоянии располагался двор.

При глаголеобразной охватывающей связи за домом находилась конюшня, а вдоль дома сбоку располагался двор с поветями в передней части. При покоеобразной планировке за домом поперечно находилась конюшня, а сбоку от дома располагался двор, или наоборот: за домом перпендикулярно стоял двор, а его продолжением служила конюшня. При однорядной связи за клетью находился двор, а за двором — конюшня. Крыша двора была ниже, а Иногда выше крыши дома. Например, по словам информаторов, в доме № 16 по ул. Большая с. Коломенское, построенном в 1918 г., не имелось клети и кухни. Пристроенный к сеням двор представлял собой единое разгороженное здание приблизительно 30 м в длину с крышей выше крыши дома. В нем сбоку была отгорожена конюшня, где держали лошадь и двух поросят, в центре хранили сохи и другой сельскохозяйственный инвентарь, с другой стороны у стены, разделявшей двор и сени, рубили капусту. Существовали и другие варианты расположения построек.

Кроме описанных строений на территории усадьбы также могла находиться постройка, которая называлась избушка, избенка, будочка, амбарушка. Она представляла собой холодную постройку, отдельно стоящую или являвшуюся частью двора и располагавшуюся обычно напротив передней избы или реже — в задней части усадьбы. В ней хранили «припасы»: овес, ячмень, у одной жительницы яблоки в тот год, когда был очень большой урожай, и они не поместились на чердаке. Летом в избушке спали. Следует сказать, что информация о хранении зерновых относилась больше к постройке с названием «избушка». В амбарушке, по словам одних жителей, устроили продажу товаров, по словам других — жили наемные рабочие ⁸². Бань в данной местности не было: зимой мылись в кухне — взрослые в корыте, дети в печке, летом ходили на реку. Некоторые информаторы рассказывали, что мылись в конюшне, так как там имелось много скота и поэтому было очень тепло.

На усадьбе также часто строили погреб, ледник со льдом. Ледники имелись не у каждого хозяина, а в каждом втором дворе, а у богатых обязательно. Погреб находился под двором и занимал все пространство под ним, или был вполовину двора, а также мог быть за двором, примыкая к нему или на некотором расстоянии от него, или сбоку от дома. Погреба выкладывались кирпичом (у некоторых большемерным красным кирпичом) и назывались «каменными», особенно у богатых, к которым принадлежали Королевы, Поляковы, Гробовы и др. По словам информаторов, раньше имелись дубовые погреба. Глубина ледника составляла 3-5 м, длина и ширина — 6×6 м. Но у некоторых были большие погреба, расположенные за двором: приблизительно 8×8, 8×10, 10×10 м в длину и ширину и 8 или 10 м в глубину. Одна местная жительница рассказывала, что глубина ледника была в три человеческих роста и она однажды чуть туда не свалилась. Входом в ледник служил лаз или несколько лазов с двумя дверками — «творилами» (например, в доме № 31 по ул. Большая с. Коломенское их сделали по четырем углам перекрытия). Перекрытие над погребом было плоское, так что на него завозили лошадь с телегой. В позднее время использовали железобетонное перекрытие и швелер (рельсы). Для того чтобы поднять что-либо из погреба, применяли таль (цепное устройство). Иногда погреба имели наземдую постройку — например, по словам одного информатора, у них была бревенчатая.

Зимой и к весне в погреб закладывали лед (по выражению одной жительницы, «в погребе устраивали ледник»): ездили на санях к реке, пилили лед пилой, откалывали большие куски и сбрасывали в погреб. В леднике стояли «кадки» в два ряда, и льдом погреб набивали так, что они со всех сторон оказывались во льду. Продукты в замороженном виде сохранялись до весны. На лето ледник плотно закрывали сеном, поэтому и летом там сохранялась нужная температура и «огурчики были крепенькие». В кадках хранили соленые огурцы, капусту и моченые яблоки. Если в доме жило несколько семей, то погребом владела одна, но и другие семьи могли держать там свои кадки. Если семья не имела погреба, то кадки и «дошники» (большие бочки) зарывали в землю во дворе или на территории усадьбы.

После образования колхозов не строили целого комплекса хозяйственных построек, и двор уже назывался «сарай». Ставили отдельно стоящие одну (сарай) или две (сарай и конюшня) постройки. Если в доме жило несколько семей, то сарай строили обычно для каждой семьи. Название «конюшня» за скотным двором сохранялось, но в ней держали уже не лошадей, а коров и др. Или помещение для скота отгораживали в сарае. В сарае хранили дрова, а также инструменты, лопаты, колы для посадок, корзины и т.д. Расположение построек во дворе становится более свободным.

Между дорогой и домом имелось пространство (по словам одного информатора, 8 м в ширину). В нем находился «палисадник» («перисадник», «перисадничек»), в котором росли вишни, ветла, тополь, сирень и другие кусты и деревья. Дом был отгорожен от улицы забором, но иногда выступал по отношению к нему. Житель Дьякова рассказывал: «За усадьбой была колйца. Так называлось место, где овраг за бугром в сторону Москва-реки. Там была земляная лавочка, у каждого; обзор — вид хороший, сидели и смотрели. Парни с девушками сидели — гуляли».

В селениях имелись общественные пожарные сараи, трактиры, питейные дома, часовни и т.д. Пожарный сарай в Садовниках находился на перекрестке улиц. По рассказам жительницы Дьякова, «в пожарном сарае было все для тушения пожара: стояли лошади, сбруя для лошадей, дуги красивые».

Таким образом, освоение территории шло от Москвы-реки вглубь этой территории. В XVII и XVIII вв. развитие этих поселений было тесно связано с историей и хозяйством царской резиденции. Большую роль сыграла близость к такому крупному центру, как Москва, а также к реке как транспортном пути. Выращивание огородных и садовых культур в качестве основного занятия местного населения также сильно сказалось на обустройстве хозяйственных построек: наличие крупных погребов и глубоких подполов, отсутствие амбаров, овинов и других строений, связанных с хлебопашеством, наличие сенников, вызванное необходимостью хранения сена при развитии животноводства, и т.д. Местные жители были богатыми, что выразилось в широком распространении кирпичных фундаментов, применении сосны в качестве основного строительного материала, тесовых и железных покрытий крыши, изразцовых печей, некотором количестве кирпичных и двухэтажных домов. Новшества в данной местности появлялись и распространялись раньше, чем во многих других регионах, что, несомненно, объяснялось влиянием крупного городского центра. Жилище данных сел в основном относилось к среднерусскому типу застройки и сохраняло традиционные помещения: изба, сени, клеть.

Однако в строении избы произошли изменения, связанные с общими тенденциями того времени: практически обязательное наличие спальни, распространение пятистенков и городской мебели, «разворачивание» печи и отодвигание ее от стены. Наибольшие изменения происходили в богатых двухэтажных домах. По устройству усадеб Московская губ. входила в переходную зону между средне- и южнорусским комплексами: преобладали полузакрытые типы двора, открытое пространство — небольшое; двухярусной постройкой был только двор. Некоторые особенности жилища связаны с развитием промыслов в Московской губ.: распространение изразцовых печей, а также, возможно, использование белого камня.

Примечания

¹См. литературу, и которой исследуется жилище Московской губ.: Чернов С. Статистическое описание Московской губернии 1811 года. М., 1812; Феноменов М.Я. Типы крестьянской застройки у великорусов // Крестьянские постройки. М., 1929; Куфтин Б.А. Типы и элементы жилища //Там же; Маслова Г.С. Селения и постройки колхозов Московской области // Сов. этнография. 1951. № 2; Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов (Поселения н хозяйственные строения) // Восточнославянский этнограф, сб. М., 1956; Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Солнечные узоры. Деревянное зодчество Подмосковья. М., 1978.

См. литературу, в которой исследуется жилище Московского у.: Щекатов А.М. Словарь географический Российского государства. Ч. 5. М., 1807. Спб. 390; Волков Н. Москва и ее уезд (Статья 13) // Московские губернские ведомости. 1852. № 6. Часть неофициальная; Соколов ИЛ. Санитарный очерк с. Никульского- Карамышева Марфинской волости Московского уезда // Пятый губернский съезд врачей Московского уезда. (Протоколы заседаний и труды). Февраль 1881 г. М„ 1881; Исаков П.А. Очерк санитарного исследования деревни Челобитьевой // Сб. статистических сведений по Московской губернии. Отд. санитарной статистики. Т. 1. Вып. 2. М., 1878; Феноменов М. Крестьянское жилище в подмосковной деревне. (Дер. Ватутино Московского у.) // Московский краевед. Вып. 2. М., 1927 и др.

См. литературу, в которой исследуется жилище северных и западных уездов Московской губ.: Чебоксарок Н.Н. Постройки Волоколамского уезда // Московский краевед. Вып. 3(11). М., 1929; Соловьев К.А. Жилище крестьян Дмитровского края (северная часть Московского округа). Дмитров, 1930; Куфтин Б, Изба «пряха» и «непряха» Московского края // Московский краевед. Вып. 4. М„ 1928; Колобов В. К вопросу об изучении декоративных деталей крестьянского жилища // Там же.

Автор выражает благодарность местным жителям сел Коломенское, Дьяково и д. Садовая слобода за помощь в сборе материалов и старшему научному сотруднику Музея «Коломенское» Л.П. Савостьяновой за предоставленные для печати фотографии.

²См. литературу, посвященную жилищу и поселениям Коломенского и окрестностей: Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ, раб.; Малкин Ф.М.. Прокофьев И.Ю. Тропой чудес и преданий. М., 1969; Соколова .И. Из истории села Коломенского начала XX века. (Первые владельцы дома № 84 по бывшей улице Большой) // Коломенское. Материалы и исследования. Вып. 4. М., 1993; Алтухов А.С. Село Коломенское // Декор, искусство. 1968. № 7; Ачаркан Д.-М.И. Дворцовое село Коломенское. История его памятников зодчества по архивным данным (ксерокопия). 1918 // Научный архив Гос. художественного историкоархитектурного музея-заповедника «Коломенское» (далее — НАК). On. I. Д. 97а; Маковецкий И.В. «Коломенское». Исследование исторического развития планировки архитектурного ансамбля. Дне…. канд. ист. наук. М., 1951; История сел и деревень Подмосковья XIV-XX вв. Вып. 1. М., 1992.

³История сел и деревень… С. 87; Малкин Ф.М., Прокофьев И.Ю. Указ. раб. С. 10.

⁴Коломенское однозначно считается селом. Дьяково его жители определяют или как село, так как там есть церковь, или как деревню. Жители Коломенского считают Дьяково деревней, так как село — большое поселение, административный центр, поэтому «только Коломенское — село, а больше сел тут не было». Штатную слободу обычно определяют, как самостоятельное поселение, но одни информаторы относят ее к Коломенскому, другие — к Садовникам.

⁵Бахрушин С.В. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М., 1950. С. 48.

⁶Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины И. Т. 2. СПб., 1901. С. 92-95, 118: Волков С.И. Крестьяне дворцовых владений Подмосковья в середине XV111 в. М„ 1959. С. 173-175: Белянчиков Н.Н. -Подмосковные села «Коломниньское» и «Ногатиньское» // Вопр. истории: 1972. №11; Корсаков А. Село Коломенское. М., 1870.         _<

⁷Новикова Н.В. Коломенская волость и крестьянское хозяйство в XVIII веке // Коломенское. Матер, и исслед. Ч. 1. М„ 1991. С. 46.

⁸Маковецкий И.В. Указ. раб. С. 75.

⁹В том случае, если в работе не указывается год сбора данных, таковым условно считается время издания.

¹⁰Нистрем К. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. М., 1852. С. 33, 42, 74. ^иСборник статистических сведений по Московской губернии. Т. 1. Вып. 1. Московский уезд. Сведения о народонаселении и его движении за 1869-1873 годы. (Материалы для санитарной статистики) / Обработал Е. Осипов. М„ 1877. С. 64-67.

¹²Белянчиков Н.Н. Указ. раб. С. 220. По сведениям В.П. Афанасьева (1884 г.), — 5-го уряда (Афанасьев П. Описание Московского уезда с указанием в оном станов, волостей, урядов и селений… М., 1884. С. 55). В начале XX в. низшей полицейской единицей являлся стан (Е.А. Искрицкий. Военно-статическое описание Московского военного округа. Отд. 2. М„ 1909. С. 8).

¹³Сборник статистических сведений… Т. 1. Вып. 1. С. 15, 64.

¹⁴Афанасьев В.П. Указ. раб. С. 81.

¹⁵ Московская губерния по местному обследованию 1898-1900 гг. Т. I. Поселенные таблицы и поуездные итоги. Вып. 3. М., 1904. С. 58.

¹⁶Сборник статистических сведений… Т. 1. Вып. 1. С. 13—15, 64—67; Нистрем К. Указ. раб. С. 33, 42, 74; Афанасьев В.П. Указ раб. С. 55, 56.

¹⁷Московской уезд. Население по предварительным итогам переписи 17-го декабря 1926 года. М., 1927. 52-57; Справочник по населенным местам Московской губернии. По материалам Всесоюзной переписи 1926 года. М„ 1929. С. 394-397.

¹⁸Улицы называются условно по названиям позднего времени.

¹⁹Маковецкий И-В. Указ. раб. С. 71, 81; Гра М.А. Коломенское. М., 1963. С. 22; План села Коломенского 1767 г. Копировал Г. Слепцов. М., 1935 // НАК. Опись архивных материалов по архитектуре. Папка № 3; План Берхгольца, фотография // Фонд «Негативы-фото» ГХИАМЗ «Коломенское». Мф-118/5. План может быть датирован 1720-ми или 1740-ми годами. См.: Желудков Д.Г. Чертежи Коломенского дворца XVII века // Коломенское. Материалы и исследования. Вып. 4. М., 1993. С. 122-125.

²⁰Антипин Г.Г., Шелапутин В.И. Музей «Коломенское». Филиал ГИМа. Краткий путеводитель. М„ 1939. С. 5; Маковецкий И.В. Указ. раб. С. 73 (Садовая слобода упомянута И.В. Маковецким в связи с событиями Медного бунта и названа «новой»). Естественно предположить, что для обслуживания дворцового садового хозяйства был необходим достаточно большой штат садовников, поселение которых находилось по месту расположения садов.

²¹План 1767 г.; План Берхгольца; Новикова Н.В. Указ. раб. С. 49.

²²Маковецкий И.В. Указ раб. С. 84-85; План Берхгольца.

²³Специальный план села Коломенского XVIII в. // НАК. Опись архивных материалов по архитектуре, папка № 3. (План выполнен после разборки дворца, т.е. после 1768г.) Эта улица имела дубовый настил. См.: Гра М.А. Указ. раб. С. 22.

²⁴Маковецкий И.В. Указ раб. С. 75, 81.

²⁵Ачаркан Д М.И. Указ. раб. С. 108; Новикова Н.В. Указ раб. С. 47. А. Корсаков также писал о том, что двух улиц, возникших потом, раньше не было, и о том, что «как пожар был, так в ту пору нас и разселили как теперетка». Одна из них, видимо, ул. Большая (та, где были гумна и риги). Однако он не называет ни улиц, ни года пожара. (Корсаков А. Указ. раб. С. 88).

²⁶Специальный план села Коломенского XVIII в.

²⁷План столичного города Москвы и его окрестностей. С обозначением конно-железных дорог. Составлен по последним данным инженером Травиным. М., СПб., 1877 II РГБ. Ко —^

²⁸Топографическая карта окрестностей Москвы. Исправлена, по новейшим сведениям, и гравирована при Военно-топографическом депо 1852 г. Исправлена … в .1856 и 1878 гг. // РГБ. Ko^j^^, Ко~“.

²⁸Необходимо заметить, что у местных жителей нет единого мнения о расположении улиц и сведения иногда противоречат одно другому. Данное описание получено на основании полевых исследований и некоторых материалов из архива музея (Геодезический план села Коломенского и окрестностей. Съемка 1937 года, корректировка 1951 г. И Опись архивных материалов по архитектуре. Папка № 3, а также других работ.)

²⁹Ул. Средняя была изогнутой и смещалась от Переулка. На этом месте сейчас идет дорожка. Некоторые местные жители считают Переулок Средней ул., а Среднюю — Переулком.

³⁰В начале XX в. на территории Поповской слободы улицы не было. По словам местных жителей, здесь находился один дом, «и всегда там грязь была». Этот (западный) дом священника Вознесенской церкви, сильно перестроенный, сохранился до сих пор. Второй дом священника той же церкви — северный — входил в линию крестьянских построек (Сведения о Вознесенском доме // ИА К. On. 1. Д. 176. Л. 7. 7 об, 8). Священник Казанской церкви проживал на Штатной слободе (Сведения о «Казанском доме» за 1924— 1931 гг.//On. 1, Д. 179).

³¹На некоторых картах называется Жужа переулок. (Геодезический план…)

³²Ул. Жужа начиналась от современного КПП ГХИАМЗ «Коломенское».

³³Овражная ул. находилась на месте современной ул. Новинки. Имеется на плане 1938г., где располагается за Большой ул. (План Москвы и окрестностей. М. 1938 // РГБ. Ко^ц^). Однако информаторы считали, что она шла за Жужей.

³⁴Улица появилась после Великой Отечественной войны. До войны на этом месте были «россадни» — поле для выращивания рассады капусты. Затем россадни «подкопали» — копали там песок. После войны построили несколько домов. По словам некоторых информаторов, там стояло пять-семь домов старообрядцев, а рядом находилось старообрядческое кладбище. Кладбище в этом районе отмечено на картах (Учебный планшет. Для школ города Москвы, НАК. Опись архивных материалов по архитектуре. Папка № 3). До недавнего времени там находили белокаменные надгробия. Улица располагалась на месте современной ул. Кленовый бульвар.

³⁵Ул. Верхняя шла в сторону современной ул. академика Миллионщикова.

³⁶План Москвы и окрестностей. М., 1938 // РГБ. КО 46/VII-43

³⁷Имена московских улиц. М., 1979. С. 153, 542.

³⁸Там же. С. 153, 544. Некоторые информаторы упоминали также 3-ю ул. Дьяково-Городище, шедшую параллельно 1-й и 2-й и появившуюся после войны. Видимо, она также называлась «Дьяковский край» (Имена московских… С. 153). На ней было всего несколько домов. См. карту в: Нефедова Е.С. Свод этнографических данных о селах Дьяково и Садовники (микротопоника) // НАК. On. 1. Д. 780.

³⁹Данные по 1852 г. см.: Нистрем К. Указ раб. С 33, 42, 74; по 1869 г. — Сборник статистических сведений… Т. 1. Вып. 1. С. 64-67; данные по Коломенскому на 1869 г. см.; Сборник статистических сведений… Т. I. Вып. 2 (в опечатках); по 1884 г. — Афанасьев В.П. Указ. раб. С. 55, 56, 81; по 1898- 1900 гг. — Московская губерния по местному обследованию… Т. 1. Вып. 3. С. 58-59, 62-63; по 1926 г. — Московский уезд. Население по предварительным… С. 52-57.

⁴⁰Сборник статистических сведений… Т. 1. Вып. 2. С. 41).

⁴¹Возможно, это объясняется тем, что в данном регионе находились сосновые леса (Белицкий Я.М. Окрест Москвы. М., 1996. С. 194), а также тем, что жители были богаты.

⁴²В документах XVIII в. упоминаются постройки из ели («изба еловая», «столбы еловые»), находившиеся на управительском дворе в Коломенском (Росписной список от управителя А. Ермолова о принятии у бывшего управителя порутчика А. Хитрово команды. Московская дворцовая контора. 1742 год // Ачаркан Д.-М.И. Указ. раб. Ч. 2. С. 140, 141).

⁴³Термин встречался в крестьянском строительстве и отражал удвоение часто встречающегося размера длины бревен, использовавшихся для строительства двора (Соловьев К.А. Указ. раб. С. 147).

⁴⁴То, что в данной местности «плотники были пришлые … сами не умели» подтверждается другими источниками (Свод данных археолого-этнографических опросов жителей сел Дьяково и Садовники // НАК. On. 1. Д. 777. С. 65). Для Подмосковья это было характерно (см.; Маслова Г.С. Указ. раб. С. 51).

⁴⁵Егорьевские плотники были известны своим мастерством и работали в Московской обл., в частности в восточных районах (Там же).

⁴⁶Одной из причин этого было существование в Коломенском речной пристани, благодаря которой местные жители занимались скупкой леса, пригоняемого на плотах, и торговлей барочным использованным деревом. Вследствие этого появились богачи-лесопромышленники (Мирижина ЕЛ. О селах Коломенской дворцовой волости с XVII по XX в. // НАК. On. 1. Д. 98. Л. 24). В словарях рубежа веков слово «кокора» определялось как копань, бревно или брус с корневищем, использовавшимися для строительства речных судов, например, барок. «Кокорина», «кокора» — отрубок от нее. (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. СПб., 1912. С. 339; Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. 30. СПб., 1895. С. 628).

⁴⁷Сборник статистических сведений… Т. 1. Вып. 1. С. 64-67. По Московскому у. число каменных домов составляло 247, деревянных — 18 314 (Там же. С. 80-81). По данным на 1881 г., в Московском у. было 617 кирпичных и каменных домов (деревянных 23 279, общее число 23 905), количество каменных домов составляло 2,6 на 100 общего числа (Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. По данным обследования, произведенного статистическими учреждениями Министерства Внутренних дел, по поручению Статистического Совета. Вып. II. Губернии Московской промышленной области. СПб., 1881. С. 37).

⁴⁸Белый камень широко использовали в восточных районах Подмосковья (Маслова Г.С. Указ. раб. С. 51-52).

⁴⁹Проект реставрации объектов музея-заповедника «Коломенское». Деревня Дьяково. Дом № 76. Проект выполнен в 1986 г. // НАК. Оп. 2. Д. 235. Л. 36 (фундамент из бревен имелся в задней части дома).

⁵⁰Проект реставрации объектов музея-заповедника «Коломенское». Деревня Дьяково. Дом № 46. 1986 г. // НАК. Оп. 2. Д. 234. Л. 6; Проект реставрации объектов музея-заповедника «Коломенское». Деревня Дьяково. Дом № 43. 1986 г. // НАК. Оп. 2. Д. 236. Л. 37; Проект реставрации объектов музея- заповедника «Коломенское». Деревня Садовники. Дом № 34. 1987 г. // НАК. Оп. 2. Д. 238. Л. 3.

⁵¹Необходимо заметить, что нумерация домов неоднократно менялась. По данным обмеров; дом № 46 — высота до пола 203 см, дом на низком подклете, переводы врублены в 3-й венец. Дом № 43 — высота до пола 270 см, высота подклета 60 см, врубка в 3-й венец. Дом № 76 (с полуподвальным жилым нижним этажом) — высота нижнего этажа 325 см, высота подклета 155 см. Дом № 34- высота до пола 252 см, высота подклета 117 см. (Проект реставрации объектов… дом № 46 // НАК. Л. 9; Проект реставрации объектов… дом № 43 // НАК. Л. 40; Проект реставрации объектов… дом № 76 // НАК. Л. 6. Проект реставрации объектов… дом № 34 // НАК. Л. 9).

⁵²Проект реставрации объектов… дом № 76 // НАК. Л. 6, 36.

⁵³По мнению А.С. Алтухова, стропильные крыши появились в данном регионе раньше, чем в более отдаленных от Москвы областях (Алтухов А.С. Указ. раб. С. 35). С. Чернов в 1811 г. описал только стропильные крыши над жилыми и хозяйственными строениями (Чернов С. Указ. раб. С. 53).

⁵⁴В Московском у., по данным 1881 г., крыто, железом деревянных строений 3407 (общее число 23 279), кирпичных и каменных строений 481 (общее число 617). (Статистика поземельной… с. 37) П.А. Вихляев писал, что в Московском у. железные крыши — постоянное явление среди крестьянских построек. Из крупных промысловых групп Московского у. выделялись распространенностью построек с железными крышами промысловые семьи, занимавшиеся торговлей (56,9%). В зависимости от состоятельности семьи происходили следующие изменения в материале крыши жилых построек Московского у.: процент семей с избами, крытыми железом, составлял у предпринимателей 69,0; самостоятельных — 35,1; наемных рабочих — 11,8. Что касается огородных и садовых районов, в том числе и Нагатинский вол., то ведение хозяйства здесь неизбежно было связано с торговлей и число торг овцев овощами совпадало с числом огородников (Московская губерния по местному обследованию 1898-1900 гг. Т. IV. Вып. 2. М., 1908. С. 573, 609). Исследователи также отмечали, что излишки капитала в огородном районе шли на повышение общего уровня жизни и улучшение построек (Экономическо-статистический сборник. Вып. VII. М., 1913. С. 37).

⁵⁵В XVIII в. на управительском дворе и во дворце царя Алексея Михайловича использовались следующие материалы и виды покрытия: тес по скале (палаты, поварни, светлицы, конюшни, изба, чулан, сушило, ледники, навес), тес (навесы, палаты, мыльня), дрань по скале (житницы, чулан людской, избы, сени), дрань (сарай), по жердям соломою (риги), солома (сарай) (Росписной список… С. 132-143). Размеры материалов были следующие: тес — длина 5 аршин, ширина 5 и 6 вершков, дрань — длина 6 и 7 аршин, ширина 3 вершка, скала — длина 2 аршина, ширина 10 вершков (Маковецкий И В. Указ. раб. С. 319-320, 330, 333). В изучаемое время эти материалы покрытия, кроме теса, а также дранка не использовались.

⁵⁶3айцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. Фото на вкладке.

⁵⁷Мартынов А.А. Подмосковная старина. М., 1889. Рис. «Ворота в Коломенском»; Генеральный план. С. Коломенское. М., 1968 // Фонд «Негативы-фото» ГХИАМЗ «Коломенское». Дом № 3, ул. Большая. Садовники

⁵⁵«Итальянские» окна получили распространение в Подмосковье на рубеже первой и второй трети XX в. (Соловьев К.А. Указ. раб. С. 64).

⁵⁹Проект реставрации… Дом № 43. Л. 37; Полевые исследования автора.

⁶⁰Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. С. 54.

⁶¹Наличие двух крылец с обеих сторон дома характерно для Подмосковья (Маслова Г.С. Указ раб. 1951. С. 52).

⁶²Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. С. 53; Реконструкция дома № 59 д. Дьяково третьей четверти XIX в. // Научно-вспомогательный фонд ГХИАМЗ «Коломенское». НВ-928/1-3.

⁶³А. Корсаков также упоминал завалинку, на которой сидел старожил села (Корсаков А. Указ. раб. С. 87). По сведениям информатора из с. Борисово, у них завалинку делали до крыши, оставляя открытыми окна.

⁶⁴Классификация типов резьбы дается, согласно типологии Е.Э. Бломквист (Бломквист Е.Э. Указ. раб. С. 362-366).

⁶⁵Алтухов А.С. Указ. раб. С. 35.

⁶⁶Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. Фото на вкладке.

⁶¹ Алтухов А.С. Указ. раб. С. 35.

⁶²Иллюстрации см.; Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. Фото на вкладках; Проект реставрации объектов… Дом № 76. Фото из фонда «Негативы-фото» музея.

⁶⁹Зайцев Б.П., Пинчуков П.П. Указ. раб. Фото на вкладке.

⁷⁰Маслова Г.С. Орнамент русской народной вышивки. М„ 1978. С. 62-63. Можно предположить, что появление образа водоплавающей птицы кроме благожелательного значения, было навеяно расположенной рядом водной стихией.

⁷¹Дом-пятистенок № 46 датирован серединной XIX в. (Проект реставрации объектов… Л. 6).

⁷²Например, дом № 116 с. Коломенское (Зайцев Б.П.. Пинчуков П.П. Указ. раб. С. 53).

⁷³В конце XIX-начале XX в. распространенным в Московской губ. был сруб 8×8 и 9×9 аршин (Соловьев К.А. Указ. раб. С. 121; Соколов НД. Указ раб. С. 197).

⁷⁴Например, дом № 46 имел следящие размеры (м): передняя — ширина 5,7; длина 4,22; кухня — длина 2.27; сени — длина 2,8; клеть -2,95 (Проект реставрации объектов… Л. 7).

⁷⁵Московская губерния… Т. 1. Вып. 3. С. 59, 63.

⁷⁶В конце XIX в. в Московской губ. бытовал «западнорусский или белорусский» план. (Маслова Г.С. Селения и постройки… С. 68). Можно предположить, что происхождение плана с печью, находящейся в кухне, обращенной к дальней боковой стене, с ним связано.

⁷⁷Датируется по модели из Музея «Коломенское».

⁷⁸Печи имели кирпичный или белокаменный фундамент (Проект реставрации объёктов… Д. № 43. Л. 29; Д. № 76. Л. 24).

⁷⁹Пространство, образованное благодаря отодвиганию печи от стены (стен), имелось в Подмосковье в домах конца XIX в. с северо-среднерусским и белорусским планами и называлось «запечок», «заулок» и т.д. Оно служило для содержания скота (молодняка) зимой, сверху над ним делали «полатки» (Маслова Г.С. Селения и постройки… С. 69-70; Чебоксаров Н.И. Указ. раб. С. 197).

⁸⁰На «Специальном плане села Коломенского XVIII в. изображены чередующиеся крупные и мелкие прямоугольники. Если предположить, что это дома и сараи, то можно считать эту связь двурядной. Несколько домов имеют форму буквы «Г» и один дом — «П».

⁸¹На модели из музея «Коломенское» это расстояние приблизительно 8 м.

⁸²В XVIII в. в с. Коломенском в крестьянских хозяйствах имелись гумна и риги, которые находились в районе ул. Большой (по одной линии, до появления улицы) (План села Коломенского 1767 г.; Корсаков А. Указ раб. С. 88), а на управительском дворе — риги и житницы (Росписной список… С. 139-141). Однако во время полевых исследований амбаров и других построек, связанных с хлебопашеством, в данной местности обнаружено не было. Видимо, их не строили, так как основной статьей дохода уже давно стало огородничество и садоводство, жители были богатые, все покупали в Москве. Но возможно, происхождение «избушки» связано с амбарами. Амбары часто находились напротив избы (Маслова Г.С. Селения и постройки… С. 58). Термин «будка» в значении «амбар» был распространен в украинском жилище (Чижикова Л.Н. Жилище восточнославянских народов // Традиционное жилище народов России: ХIХ-начало в. М., 1997. С. 17). В Раменском р-не он превратился в холодное помещение и назывался «лавочкой» (Маслова Г.С. Селения и постройки… С. 58). Описанная в «Проекте реставрации» дома № 34 «житница», построенная из пластин от разобранных барж, по нашему мнению, также представляет собой ту же постройку (Проект реставрации объектов… Л. 3).